А. Лазарчук
ТРАНКВИЛИУМ
Дом качнуло. Наверху лопнули стекла. С грохотом обрушился тяжелый портрет на лестнице. - Прощайте, миледи, - откозырял сержант Райт. - Надеюсь, вам никогда больше не потребуется наша помощь... Дуглас! Он повернулся и быстрым шагом направился к двери. Его напарник, прихватив корзинку, по-армейски щелкнул каблуками и последовал за сержантом. Коллинз, привратник, запер за ними дверь. Лишь короткий миг Светлана мешкала - забежать в комнату к мужу. Избитому, чудом избежавшему смерти... Но ноги сами вынесли ее на третий этаж, теперь по коридору налево, еще раз налево - и винтовая лестница в башню. На смотровой площадке уже кто-то был, и Светлана поняла это за секунду до того, как увидела широкую спину, обтянутую серым твидом. Мужчина обернулся - почему-то испуганно. Это был Лоуэлл. В руке его чернел большой морской бинокль. Молча, не говоря ни слова, он протянул бинокль Светлане и отодвинулся в сторону, как бы освобождая ей место для наблюдения - хотя у перил могло поместиться пятеро в ряд. Светлана приняла бинокль, но к глазам его не поднесла - смотрела поверх. Смотрела и не могла поверить себе. К моменту, когда перед ним оказался действительно что-то решающий человек, Глеб успел раскалиться добела. Три раза ему уже пришлось рассказать в подробностях, кто он такой и почему оказался в ранний час на Приморском бульваре, и как увидел лорда Стэблфорда, и что лорд сказал ему - слово в слово... И вот, наконец, цель достигнута: этот не отправит его в "комнату восемнадцатую на третьем этаже"... чтоб им провалиться всем вместе и каждому в отдельности. Полковник Вильямс, представился ему этот человек, но одет он был в штатское платье: пиджачную пару прекрасного шитья и из материала, какого Глеб в жизни не видел: гладкого, серебристо-серого с легким бирюзовым оттенком. В складках оттенок проступал отчетливее. Было полковнику на вид лет пятьдесят, и лицо его, острое, обветренное, не по сезону загорелое, внушало уважение и доверие. Черные пристальные глаза глядели спокойно и умно. Но было в этом лице что-то еще, что пряталось до худших времен... - Понятно, мой друг, - сказал полковник, дослушав до конца. - Что ж, это заслуживает того, чтобы отправить офицера для проверки сообщения - и не потому, что мы не доверяем тебе или, не дай Бог, лорду, а лишь потому, что события такого масштаба и такого накала страстей почти всегда неверно воспринимаются свидетелями и участниками их. Проверки, даже сопряженные с огромным риском, необходимы. Глеб почувствовал, что у него спирает дыхание. Он, именно он сам должен отправиться на мятежный крейсер в качестве парламентера. И... - Скажи-ка, дружок, - продолжал полковник, - а не сын ли ты Бориса Ивановича Марина? далее